У кого-нибудь, может, и сохранились в памяти приятные воспоминания об общении с работниками телевидения, но не у меня. Если доведется оказаться поблизости от кого-то из этих бандитов, плюну через левое плечо и отойду подальше. В семидесятые годы прошлого века я учился в аспирантуре в отделе, который занимался изучением влияния измененной газовой среды у профессора Петра Михайловича Граменицкого. Тогда интенсивно изучали эту проблему в барокамерных экспериментах с участием испытателей, а все медики отдела работали в них в качестве дежурных врачей. Барокамерные эксперименты считались одними из самых опасных. Только потом, по прошествии многих лет, стало понятно, насколько это серьезно. Тогда же, видимо по причине молодого оптимизма, мы этого не ощущали: не боялись брать на себя ответственность за жизнь и здоровье испытателей, при этом сами, не задумываясь, испытывали на себе все изучаемые воздействия, и все благополучно заканчивалось. Однако случались и курьезы.

В тот день я сидел за пультом дежурного врача у иллюминатора барокамеры ГБК-63, которая исправно служит и по сию пору. По правилам нужно было вести непрерывный контроль над работой кислородных аппаратов и наблюдать за испытателями, находящимися на «высоте». Рядом дежурный механик, Дятлова В.П., у своего пульта контролировала техническиепараметры. Все были в наглаженных халатах и испытывали некоторый эмоциональный подъем, поскольку ожидалось появление иностранцев. Это сейчас общение с иностранными специалистами для наших сотрудников не редкость, а тогда это было чрезвычайным событием, и его должны были увековечить тележурналисты. Появление их тогда в нашем режимном институте было также событием исключительным. Иностранцев привел в барокамерный комплекс бывший тогда директором Олег Георгиевич Газенко. Пока Олег Георгиевич в холле рассказывал о проводимых в камере исследованиях, главный теледеятель, который не счел нужным нам представиться, развил бурную деятельность в помещении, где была барокамера.

Маленький пузатенький плешивый человечек с нахальными глазами громким командным голосом отогнал от полиграфа дежурного лаборанта, регистрировавшего каждые пятнадцать минут частоту пульса и дыхания испытателей, многократно переставлял с места на место других членов дежурной бригады и телеоператора в поисках выгодных точек съемки...Мы сразу поняли, что невозможно противодействовать человеку, который убежден, будто вся наша работа проводится ради него, и как-то само собой получилось, что стали делать то, что он требовал. А он распоясался окончательно. Верхом его бесчинств было нападение на Валю Дятлову, которая сидела в кресле и наблюдала за показаниями приборов. Пока все параметры в заданных пределах, ей делать нечего - сиди и контролируй. Но именно это, по-видимому, и раззадорило теленахала.

- Что ты расселась! Ты все­гда так работаешь? Делай что-нибудь, не сиди как кукла! -накинулся он на Валентину. Валя, обладавшая острым язычком и в иные моменты не стеснявшаяся в выражениях в общении с мужским коллективом инженеров и механиков, не подумала от неожиданности возразить, вскочила и, не раздумывая долго, защелкала тумблерами и стала вращать один из вентилей на пульте дежурного механика.Как потом выяснилось, она в порыве трудового энтузиазма запустила насос холодильно-сушильного агрегата. Его трубопровод проходил по потолку над помещением барокамеры. И надо было так случиться, что в этот момент трубопровод разгерметизировался. Хладагент, представлявший собой водный раствор соли, под давлением приличной струей ударил вниз прямо на лысину главного телевизионщика. Надо было видеть, как он перепугался. Куда-то исчез весь его гонор, остался только панический страх. - Что это? Что это? - вопил он как резаный поросенок, размазывая по лысине рассол. .Жидкие волосы, прикры­вавшие плешь, висели жалкими сосульками.По правде говоря, в тот момент еще никто не понимал, что это, и поднялся небольшой переполох. На шум из холла заглянул Олег Георгиевич. Мгновенно оценив обстановку, он принял единственно правильное решение. Через минуту в окно было видно, как весь выводок иностранных гостей продефилировал за директором в другой корпус.Так же быстро ретировалась и вся телевизионная братия, а вместе с ней исчезли и наши надежды попасть на телеэкран.В финале этой истории не было ничего неожиданного. Валентина получила устный разнос, мне Петр Михайлович деликатно попенял за мягкотелость.Но переживания, связанные с этим, были ничто по сравнению с истинным чувством глубокого удовлетворения от посрамления наглого телевизионщика.

Чуть больше 20 лет после моего первого общения с те­лежурналистами состоялось второе.Шел эксперимент с длительной изоляцией «ЭКОПСИ-95», я в нем участвовал в качестве исследователя. Я пришел проконтролировать выполнение испытателями своей методики.Это было в один из дней ноябрьских праздников, по­этому кроме дежурной брига­ды в НЭКе никого не было. Вдруг, откуда ни возьмись, появляется молодой человек с видеокамерой на плече. Не знаю, кто и как его пропустил в институт и, тем более в НЭК, но он там материализовался и стал ко всем приставать с просьбой дать интервью. Дежурная бригада его отшила, а я наивно согласился. Мурыжил он меня своими вопросами минут 40. Было не ясно, чего он хочет, но я честно ему рассказывал о задачах эксперимента, почему это важно для обеспечения полетов, как сложны задачи выполняемые космонавтами в условиях профессионального риска и ответственности за выполнение дорогостоящей программы полета.В какой-то момент промелькнул вопрос о конфликтах. Я подтвердил, что программой эксперимента предусмотрено создание конфликтных ситуаций, для выработки тактики управления полетом в подобных ситуациях. Еще минут пять парень слушал мои рассказы, а потом быстро свернул свою технику и сгинул.Я только успел спросить, когда и по какому каналу мож­но будет увидеть снятый сю­жет. Он мне ответил, что на днях, по шестому. Не скрою, первые два дня я довольно регулярно смотрел передачи шестого канала, потом охладел.Примерно через неделю, включив случайно шестой ка­нал, вижу сюжет со Стрекаловым Г.М., который отказался выходить в космос из-за воспаления кожи на предплечье. И потом вдруг вижу собственную физиономию и слышу свои слова о конфликтных ситуациях. Передача называлась «Скандалы недели».Так я, наконец, попал на телеэкран и приобрел скандальную известность.

отобран гидазепам, который прошел доклинические исследования, испытывался при быстрой, за 9 минут компрессии водолазов до 200 метров. По результатам этих исследований Минздравом утверждена инструкция по профилактике НСВД при быстрых, аварийных погружениях водолазов до глубин 300 метров.Постоянно изучается воздействие на организм человека длительных погружений в различных дыхательных газовых средах, где газами разбавителями кислорода являются гелий, неон, аргон и азот. В этих работах, совместно с Институтом океанологии удалось достигнуть в 1980-е годы рекордного погружения с неоном на 410 метров, в кислород-ноазотногелиевой среде 450 метров, а на водолазном судне «Спрут» в Баренцевом море со специалистами «Арктикморнефте газ разведки» обеспечивались 4-х часовые работы водолазов на глубине 300 - 306 метров.

По режимам декомпрессии  разработанным В.В.Смолиным проведены все длительные погружения водолазов «Мингазпрома», на всех акваториях, без единого случая декомпрессионной болезни.  Специалисты отдела принимали участие в испытаниях нового глубоководного водолазного снаряжения,   12-ти глубоководных    барокомплексов, подводных аппаратов, инструмента, водолазных и буровых судов, участвовали в создании        новых атомных подводных лодок. Впервые в   мировой науке в 5-и, 7-и и 18-и суточных экспериментах на ГВК-250       была доказана безопасность пребывания      человека в аргоносодержащей среде, обнаружено, что аргон повышает резистентность организма к гипоксической гипоксии по отношению к азоту при нормальном и повышенном давлении. Испытуемыми во всех тепени повышало качество исследований, особую благодарность заслуживают В. Берелавичус, М. Бобровницкий, Ю. Захаров, Ю. Крейдич, В. Лавров, Ю. Матвеев, А. Михненко, Н. Павлов, Р. Рамазанов, С. Родченков, В. Семенцов, А. Смолин, А. Суворов, Р. Унку, А. Шищенко, и многие другие, кого не назвали в этом спис­ке. Отдельную благодарность заслуживает Р.Д. Федоровская - в течение последних трех десятилетий бессменная помощница врачей, обеспечивающих гипербарические эксперименты.

Исторические традиции проведения автоэкспериментов развивает и молодое поколение научных сотрудников, так с 2004 года начнутся комплексные исследования состояния женского организма в условиях длительных   погружений    .(ДП)    в    к и ел о род ноазотно-гелиевой среде, в    настоящее    время формируется женский отряд акванавтов. Начинаются исследования эффективности анестезии ксеноном и криптоном под повышенным давлением в барокамере, что также является неоспоримым приоритетом нашей страны. За последние 4 года   в отделе вылечено 32 пострадавших от декомпрессионной    болезни (ДБ)  и  баротравмы легких (БЛ), из них 18 с применением метода ДП предложенного В.В. Смолиным для отсроченных средне-тяжелых форм ДБ и БЛ. Коллективом В.К.Ильина, разработана, имеющая важное практическое значение, методология обеспечения противоинфекционной безопасности длительных водолазных погружений с использованием экологически комплиментарных организму человека лекарственных средств: иммобилизованных ферментов, изобиотиков и др. В гипербарическом направлении издано 6 монографий, в этом году выходит трехтомное руководство «Глубоководные водолазные спуски и их медицинское обеспечение» авторы В.В. Смолин, Г.М. Соколов, Б.Н. Павлов. Будущее этого направления во многом связано с применением искусственных газовых смесей кислорода с гелием, аргоном, ксеноном, криптоном не только при осуществлении подводной деятельности, но и в космических полетах человека, здравоохранении, спорте высоких достижений, создания военных и промышленных гермозамкнутых объектов различного назначения.